«Сезонный переполох» (Прием работ)

Задание:

Напишите историю о том, как неигровой персонаж вместо традиционного сезонного задания любого месяца поручил вашему лирическому герою совсем другое, и к чему это привело.

Общие требования:

1. Форма творчества: проза.
2. Тематика конкурса: Легенда Наследие Драконов. Ваша работа должна быть написана о фэнтезийном мире Фэо, в котором живет ваш персонаж (игровой процесс и игровой сленг находятся за пределами этого мира). В данном конкурсе допускается присутствие некоторых элементов реального мира.
3. Объем: не более 2000 символов без пробелов.

Прежде чем приступить к написанию работы, настоятельно рекомендуем ознакомиться с Полезной Информацией по литературным конкурсам, а также с условиями участия.

Условия участия:

1. В конкурсе могут принимать участие персонажи от 3-го уровня.
2. От одного участника принимается только первая работа, другие его работы оцениваться не будут. Изменения и дополнения не принимаются. Автор может исправить свое сообщение в течение 3-х минут после его публикации с помощью специального форумного инструмента.
3. Работы не должны нарушать правила форума, правила игры, пользовательское соглашение или законы РФ. Такие работы будут удалены, а участники — дисквалифицированы.
4. Работа должна быть написана для конкурса. Использование ранее опубликованных работ или материалов сторонних ресурсов запрещено как полностью, так и частично.
5. Запрещено публиковать свои работы на сторонних ресурсах до момента объявления результатов конкурса.



Топ для публикации работ. Посторонние сообщения запрещены и будут удаляться. Вопросы и обсуждение в специальной теме. (кликабельно)

Система начисления баллов:

На оценку будут влиять следующие критерии, оцениваемые по 10-балльной шкале:
— Художественный уровень. Оценивается грамотность, выразительность образов и лексическое разнообразие.
— Точность выполнения обязательных требований литературных конкурсов. Оценивается соответствие работы заданной форме творчества (проза), тематике конкурса (Ваша работа должна быть о мире Фэо!) и соблюдение объема;
— Писательские навыки. Оцениваются целостность и оригинальность композиции, логика построения сюжета, внимательность к характерам героев и деталям;
— Соответствие заданию.



Шесть участников с обоих серверов будут признаны победителями. Одной работе будет присуждено первое место, две работы займут второе место, третье место получат три работы. Участники, которые получили за работу 20 и более баллов, но не вошли в число главных призеров, станут обладателями поощрительного приза.

Внимание! Если вы сменили ник или сервер до выдачи награды за конкурс, то обязательно сообщите об этом, отправив письмо на balagury@bk.ru! В случае несоответствия ника или сервера призы выданы НЕ будут.

Награды победителям:

1 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 120 шт.
2 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 80 шт.
3 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 40 шт.

Поощрительный приз: Монета «Балагрион» 1 шт., Монета «Талант» 20 шт.

Результаты будут оглашены 12 июля.

Желаем удачи и творческого вдохновения всем участникам!

"Осколок мая"

Каждый май, как по часам, мудрый Нагаш возлежал у Вечного костра, предлагая собрать очередную россыпь весенних лепестков — рутину, привычную как смена фаз Луны. Но в этот раз он выглядел встревоженным, взгляд его был устремлён в глубь пылающих углей, будто там скрывался ответ.

— Ты пришёл за заданием? — спросил он рассеянно. — Забудь про цветы. Фэо в опасности.

Меня насторожила серьёзность старика. Вместо ярмарочной возни и ароматов трав мне поручили доставить странный артефакт в Омергард — осколок древнего зеркала, источавший холод даже сквозь плотную ткань.

— Это часть Зеркала Мая, — объяснил Нагаш. — В нём отражены не только наши лица, но и тени наших решений. Его украл Лаэрт, когда ещё был учеником Совета.

Путь был долог, и каждый шаг с артефактом отдавался эхом в пространстве — звери прятались, а небо тускнело. В городе меня встретил лишь старый летописец, отдавший последний ключ к Зеркальной Комнате.

Вставив осколок в раму, я увидел... себя. Но не того, кем стал, а кем мог бы быть — без страха, без сожалений. Отражение протянуло руку — и в ту же секунду зеркало треснуло. Всё исчезло: комната, летописец, даже время.

Очнулся у костра. Нагаша не было. Только пепел и надпись на камне: «Истинные задания даются не сезоном, а судьбой».

Теперь, каждую весну, я ищу не лепестки, а следы смысла. Потому что однажды мне показали: Фэо жив не только в битвах, но и в выборе.

Старец Багурон повел плечами. Спина нещадно затекала, да и было с чего. Жесткий камень колодца и отсутствие иной опоры для спины, кроме посоха, давали знать. Да сколько ж можно-то? У Дамируса удобная приемная, барин Вольдемар и вовсе в мягчайшем кресле восседает, а он вынужден сидеть на всех ветрах, в жару и холод, в любую непогоду, воителей поджидать и наставлять. Нет, пора с этим что-то делать.
Поднявшись с места он потянулся, разминая затекшие мысли, после чего поспешил по небольшому переулку на соседнюю площадь. Из трубы на крыше одного домика валил густой дым. Багурон зашел туда, посоветовался с обитателем, потом вышел, прогулялся до ярмарочной площади, о чем-то посовещался с балагуром, заглянул в приемную Вольдемара. Пусть сейчас воителей не принимали, старцу купец отказать не мог. Потом вернулся на главную площадь, навестил мастеровых в гильдии. О чем шла речь - не слышала ни одна живая душа, но на следующий день воителей старше 5 уровня стали обязывать принести то камни, то дерево, то железо. Зачем - никто не понимал, но задание есть задание.
А потом на городской площади застучали топоры. Возле здания банка начали возводить небольшой, но добротный дом. А еще через несколько дней воители не нашли старца на привычном месте у колодца. Вместо него там стоял указатель, стрелка указывала на новый домик, а надпись гласила: "Приемная старца Багурона там!".
Старец довольно прошелся по комнатам, улыбнулся молоденькой служанке, кивнул немного нервничавшему секретарю. Нет, так намного лучше. Никакой тебе непогоды, никаких молитв Шеаре, когда магмары вдруг прорываются в город. Сиди себе в удобном кресле, выслушивай посетителей. Благословения да компенсации выдать или эфрил принять и секретарь может, а сам он будет только по важным вопросам принимать. Имеет право, возраст, знаете ли.

Однажды осенью, когда небо над Луанским побережьем поблекло до цвета старого металла, ко мне в кузню заглянул странник. Он не назвался, но из его сумки выпал осколок чёрного стекла, сияющий внутри, как капля лавы.

— Это… сердце Эридии? — спросил я, чувствуя, как пальцы холодеют.
— Осколок. Не всё. Но живое. И оно тебя выбрало, кузнец.

Я слышал легенды об Эридии — затонувшем материке, где в древности Драконы заключили договор с Богами. Сердце её якобы пульсирует под землёй Фэо, и каждый, кто коснётся его — услышит Голос мира.

Я не хотел ничего слышать.

Но когда я по неосторожности положил осколок в горн, пламя взвыло. В небе над побережьем появились разрывы, и из них начали падать фигуры — не мертвецы, нет. Хуже.

Это были живые тени — создания, покрытые зеркальной чешуёй, как воины из разлома. Их мечи не звенели — они гасили свет.

Я сковал клинок из осколка. Он обжигал руки, но металл пел, словно знал, для чего рождён. С этим оружием я не сражался — я запечатывал. При каждом ударе существа исчезали, как отражение в разбитом зеркале. С каждой победой клинок темнел, а внутри него я слышал пульс.

Когда всё закончилось, я спрятал меч в кузне. Запер за дверью из морского железа и семи замков.

И написал:

Не куй, если не знаешь, что зовёшь.
Не открывай, если не готов стать печатью.
Сердце Эридии — не дар. Это зов.

С тех пор на побережье приходят искать не клинки — а советы. Потому что всем нужен огонь. Но не все знают, какой он бывает.

В морозном феврале, когда искрящийся снег укрыл земли Фэо, я, обычный воин Аргас, ожидал традиционного задания от феи Тиндолин. Каждый год она поручала отважным воинам собирать резные сердечки, что выпадали из побежденных монстров, а взамен одаривала волшебными артефактами. Но в этот раз все пошло наперекосяк.

Вместо ожидаемой Тиндолин ко мне явилась запыленная, испуганная девушка в лохмотьях. "Помоги мне!" – прошептала она, хватая меня за руку. "Я – Золушка, и меня затянуло сюда из другого мира! Злая мачеха спрятала мои хрустальные туфельки, без них я не попаду на бал!"

Я опешил. Золушка? В Фэо? Где драконы и огры, а не кареты и тыквы? Но мольба в её глазах была слишком искренней, чтобы отказать. Вместо охоты на чудовищ ради резных сердец я отправился на поиски хрустальных туфелек.

Поиски привели меня в забытую пещеру, где обитали гномы-мастера. Оказалось, они приняли туфельки за драгоценные камни и забрали себе. После долгих уговоров (и небольшой помощи в починке их сломанной тележки) гномы вернули хрустальные туфельки.

Золушка, получив свои туфельки, радостно улыбнулась. В мгновение ока она исчезла, оставив мне лишь одну туфельку и благодарственное письмо, в котором говорилось, что она попросит фею Тиндолин передать мне особую награду.

Вскоре появилась и сама Тиндолин, крайне озадаченная. Она вручила мне необычный амулет – "Ключ от чужого мира". Говорят, он дарует возможность на мгновение заглянуть в другие реальности. С тех пор я иногда задумываюсь, что стало с Золушкой, и что ещё за миры скрыты за тонкой завесой нашей реальности. И всё это началось с проваленного сезонного задания.

Пройдя мимо извилистой речушки, которую видел уже очень много раз, привычной тропой я направился к антиквару. Покрывшаяся дорожной пылью увесистая связка древних костей нашла свой приют в его бездонном сундуке. Я же, довольный своими странствиями собирался направиться в трактир, дабы насладиться парочкой другой кружек свежего эля и схлестнуться с Каталой в "Дуэль", ведь еще с прошлого раза он торчал мне реванш. Как вдруг, я почувствовал на себе чей то холодный завистливый взгляд. Едва видимый человеческому глазу бесплотный дух провалами глаз сверлил меня. Некогда старейшины клана рассказывали мне о том, что в этих краях можно встретить Духа Алчности, который может поведать секрет, как собрать неуловимые цветки папоротника. Едва дыша, остерегаясь, что Дух Алчности кинется на меня, с молотом гнева на перевес я начал осторожно приближаться к нему.
"Остановись, окаянный" - прошипел он, едва я приблизился к нему на расстояние удара.
"Неужто ты не знаешь кто я!? Нечасто удается вот так столкнуться с бравым воителем, который не побоится приблизиться к неизведанному" - мрачно поглядывая на меня проговорил он. Я же стиснув зубы от страха ответил ему: "Окаянный, немедленно рассказывай свои секреты!". "Какой отважный" - усмехнулся он - "Тебе я готов поведать секрет, доселе неизвестный обитателям Фэо!".

Предвкушая быструю наживу я хлопнул по кирасе кулаком и с улыбкой ответил - "Так бы сразу, жалкий дух! Рассказывай, я готов!".
И дух поведал мне о том, что если взять все свое золотишко, которое с особым трудом и стараниями копил, и не жалея по монетке бросать его в портал, ведущий к Пригорью - то когда золота не останется портал изрыгнет оружие, способное сокрушить самих драконов.
"Ну, окаянный, обманешь - убью!" - замахнувшись молотом прокричал я.
"Потом спасибо скажешь!" - сказал дух и скрылся за ветхим домом.

Я ни секунды не раздумывая рванул к порталу, снял свой видавший виды кошель и стал бросать монетки одну за другой. Портал иногда вспыхивал и искрился, как будто реагируя на мои броски. Время от времени оттуда выходили бравые доблестные воины. И когда я бросил последнюю монету из портала показался воин поистине колоссальной мощи с огромным сияющим топором.
"Вот оно, мое оружие!" - воскликнул я и бросился на война, повиснув на его топоре...

Последнее что я увидел была надпись "Собственность ЗМЕЕЕДА" на древке топора. Вспышка, и вот и я стою на центральной площади. Кошель мой пуст. Голова замотана бинтом так сильно, как будто этот бинт единственное, что сдерживает ее от того, чтобы не развалиться на части. Собравшись силами, я забрался на своего Громдрага и в мгновенье ока был в окрестностях Клесвы, гонимый жаждой расквитаться с ненавистным духом Алчности. Да только его и след простыл. Как и след моих денежек.
Тогда то я и понял, что быть алчным плохо.

Раньше я был заядлым рыбаком, но после одного сезонного события бежал от этой профессии, как крофдоры — от ладана благочестия. Все вокруг твердили, что август - это время, когда надо скорее на природу. В очередной раз я поспешил к ундине за квестом, который меня много лет бесил из-за двадцатичасового кормления малька. Ундина Маэли, завидев меня, равнодушно зевнула и произнесла:
— Воитель, принеси мне шестеренку!
Мои глаза полезли на шлем, так как мой лоб был им защищён, а я начал подсказывать этой бестии с выгоревшими от лучей Мирроу волосами:
— Нет, ты должна меня послать к рыбаку, а тот должен попросить меня принести жабу!
— Да не нужна мне твоя жаба! — раздраженно воскликнула ундина и плюхнулась в Лукавую заводь, облив меня с головы до ног застоявшейся водой, да еще и закидав болотной тиной.
— Ты бы еще меня подснежники зимой в лес послала бы собирать! — кричал я, размахивая кулаком в воздухе, но ундина безмолвствовала.
Придя к Авелиусу, я долго в нервном припадке тер свой шлем, снятый с головы по причине того, чтобы казаться как можно более вежливым ученому, а затем промямлил:
— Авелиус, брат, выручай. Не осталась ли у тебя хотя бы одна шестеренка после декабрьского события?
Авелиус, воодушевленно ковыряясь в каком-то приборе и на мгновение подняв на меня удивленные глаза, пробормотал:
— Нет, спроси у Эльдрика в поместье, может, у него что-нибудь осталось, он любит всякий мусор собирать типа коробочек и шариков.
На мой стук по стволу многовековой ели Эльдрик вылез из своего дупла и, потирая лапками заспанные глаза, пробубнил:
— Какие шестеренки? Меня нельзя будить раньше Друмли! Пусть он сначала тыкву вырастит!
Через минуту я уже тащил мышонка за лапу из котлована, слыша писк этого забытого всеми до октября существа:
— Да нет у меня ни шестеренок, ни тыкв.
Опечаленный я шел к ундине сдаваться ей на милость. Как вдруг вспомнил, что в том году активно браконьерствовал, ловя рыбу не на удочку, а на леску, а грузило я сделал из шестеренки!
Счастливый я протянул ундине заветный дар в предвкушении получения нового сачка.
Ундина хихикнула и, кокетливо обнажив свои упругие груди, произнесла:
— Я тут подумала, хочу запятнашку и не простую, а откормленную!
— Ты бы еще владычицей морской пожелала стать! — кричал я в лицо Маэли, размахивая перед ней ненужной шестеренкой.
Ненавижу удочки, мальков, ветреных ундин. Даже сейчас, срезая серпом благонравную альву и черный лотос на Мистрасе, я с содроганием вспоминаю свой поход за несчастной шестеренкой.