Его ценят и уважают у подножия родного вулкана, но не меньшим почётом он пользуется и на склонах Мистрас. Калиф ставит его в пример подданным, джинны считают за честь сражаться с ним в одном строю, и даже заносчивые грибы из леса Диндаат смиренно признают его заслуги.

Даже армии каменных големов не остановить настоящего героя! Королевская сокровищница взята им в тяжёлой битве, и россыпи золота горят здесь ярче полуденного Мирроу.

Доблестный воитель бдительно оглядывает лежащую внизу равнину — в переливающихся огоньками селениях готовятся к торжествам. Ничто не омрачит радости магмаров, праздник под надёжной защитой, ведь даже символ грядущего года, Великий дракон, участвует в новогоднем дозоре!

Гора, возвышающаяся на горизонте, священна для племени джиннов. Однако и магмар, пришедший к её подножию с чистыми помыслами и открытым сердцем, не останется без чудесного дара.

Великий дракон в мрачных коридорах Лабиринта?! Возможно ли это? Или просто очередное отродье этой гробницы воплотилось, облекшись в ваши самые сокровенные страхи и надежды? Как бы там ни было, темный крылатый змей не уступает по силам самому созданию Шеары, и будет атаковать вас со всей мощью Стриагорна, особенно если его светлый собрат сражается вместе с ним.

Фантом проклятой королевы Селесты, посмертно заточенной в гробнице-лабиринте мира Эргам. Злокозненный призрак жестокой правительницы сумел просочиться сквозь межмирную преграду и проникнуть во владения Великих драконов. Селеста подняла из мертвых самых страшных тварей Фэо и возглавила армию злобных духов и воскрешенных чудовищ. Если ей удастся здесь воцариться, это станет трагическим концом великой эпохи людей и магмаров!

Если плохо себя вести весь год, под ёлочкой будет ждать не ценный подарок, а кусок угля. Ах так? Ничего, ещё пожалеют... Этот воин уверен: в следующем году они у него попляшут!

Трепещите, люди, лезьте на рею и прячьтесь в трюм! Если этот воин уже на вашей палубе – дело плохо. Его топор легко может срубить даже мачту, а уж вражеские щиты и доспехи раскалывает на раз.

Холоду могилы он противопоставил благословенную сталь, голоду смерти - отвагу и доблесть.